ТЁТЯ МИНЯ - ВСЕМИРНАЯ СВАХА

Аркадий Хайт

Миня Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего

друга, режиссёра с киностудии имени Горького. Он нас и познакомил:

- Миня Моисеевна, - сказал он, - знаете, кто это? …Это Хайт!

- Так что, - спросила она, - мне встать по стойке «смирно» или пойти

помыть шею?

- Не надо, - сказал я. – Можете ходить с грязной.

- О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня

будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы,

кстати, чай будете без какого варенья: без вишнёвого или без клубничного?

- Если можно, то без малинового.

- Пожалуйста! У меня всё есть.

Насчёт варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у неё и варенье, и

печенье, и конфеты – как это водится в приличном еврейском доме. Вот

иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь

его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с

Миной Моисеевной.

Когда я вижу сегодня на сцене Клару Новикову с её тётей Соней, для

которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тётя Миня? Ведь

ей никто не писал, она всё придумывала сама.

Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг - телефонный звонок. Кто-то

ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:

- Куда я попал?!

- А куда Вы целились? – спрашивает тётя Миня.

Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла

разговоров, какие мы все потрясающе умные.

- Ай, не морочьте голову, вот Вам мой племянник, дофке еврей, - тупой,

как одно место. Кончил в этом году школу – и что? С его знаниями он

может попасть только в один институт – в институт Склифосовского!

Я иногда начинал её дразнить:

- Но мы же с вами избранный народ!

- Мы – да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным

голосованием, как наш Верховный Совет.

Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была

профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и

электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех,

кто знал Мину Моисеевну.

- Человек должен уметь расхвалить свой товар, - говорила она. – Реклама

- это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит,

как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука… И результат?

Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было

звуковой рекламы!

Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у

неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным

удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.

- Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была

молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно

три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы

имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем

искать…

- Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень

приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого,

для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам

исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? … Хорошо-хорошо будем

искать… Может быть, что-то откопаем.

- Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы

оба прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить.

Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и

кричать, что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!

Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в

своей жизни – уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно её отговаривали:

- Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей!

- Я вот что подумала, - сказала тётя Миня, - лучше я буду жить среди

незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов!

И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в

аэропорту «Шереметьево» фотографировали всех провожающих, и она не

хотела, чтобы у нас были неприятности после её отъезда. Прошли годы,

многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические

отношения с Израилем – и я впервые оказался на Святой земле.

Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё

жива, а если нет – хотя бы узнать, где она похоронена.

На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:

- Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?

- Тётя Миня! – заорал я. – Это Вы?

- Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?

Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии

московской: те же занавески на окнах, те же фографии на стенах, такой же

маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.

- Ничего не меняется, - сказала она, перехватив мой взгляд. – Всё как

было. Даже профессия у меня та же.

- Как? Вы и здесь сваха?

- Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится,

сводить концы с концами.

Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных

разговоров тёти Мини:

- Алло? Слушаю!... Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим

приданым. Там вот, можете открывать счёт в банке «Хапоалим» - я вам

нашла невесту. За неё дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть

её фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите

приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!

- Алло? Боке ртов, геверет! - и тётя Миня затараторила на иврите, как

пулемёт. – Ненормальная румынская еврейка, - сказала она, положив

трубку. – Денег полно – и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет

брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё

спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!.

- Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у

неё есть ребёнок. Какой позор?... В чём позор?...Ах, ребёнок родился до

свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?...

А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за

окном был Тель-Авив, потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава

Б-гу, есть то, что в нашей жизни не меняется.

Не знаю, может это звучит немного высокопарно, но для меня тётя Миня

олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка,

скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё, что

позволило нам выжить в этом кошмарном мире!

Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру, в тайгу – и

уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:

- У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу,

скорее на японочку. Какое приданое?... Какие олени?...Нет, он сошёл с

ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь

– и у вас рога будут больше, чем у оленя!

Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя

приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я

написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не

услышит. Иначе она бы непременно сказала:

- Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл

вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни.

Обязательно напиши: «Пока жизнью недоволен – она и проходит!» Так всегда

говорила я, простая еврейка, которая соединяла людей по парам.